Новости – Общество
Общество
«Даже капризной рыбе понравится»
Фото: Павел Лавров / «Русская планета»
Как на шахте в Кемеровской области очищают воду
13 августа, 2015 17:56
10 мин
На шахте Усковской в Кузбассе 11 августа запустили новый комплекс — уникальные очистные сооружения превращают шахтовые стоки в кристально чистую воду. В водоемы она попадает без посторонних примесей, в том числе — мелкодисперсной угольной пыли. Ниже по течению река перестала быть черной.
Ручеек этот на картах отмечен как Лепёха. Обычная таежная речка. С берега на берег перепрыгнуть можно. Но — глубокая, по камням катится резво. В ручей только шахта сбрасывает 1000 м3 воды в час.
– Вот она, та самая труба и есть — ближе не ходите, болотисто там, — предупреждает меня сопровождающий, показывая на торчащие из берега пластиковые трубы. Из них с диким ревом вырывается пенистая струя.
– Это уже чистая вода? — уточняю на всякий случай.
– Ну, пить из трубы я бы не посоветовал, а вот в реку уже можно спускать без опасений, что природу испортишь. Нормальная вода.
У ручья пахнет свежестью, землей и хвоей. Ниже по течению Лепёхи — несколько километров непролазных таежных дебрей. Выше — шахта Усковская. Вместе со складом, промышленным полем и прочими технологическими особенностями. Очистные сооружения, где шахтовые стоки проходят многоступенчатую очистку из русла ручья не видно, нужно подняться повыше.
– Вода нас, мягко говоря, огорчала. Что делать? Решили чистить, — рассказывает по пути Денис Фрянов, менеджер проекта строительства очистных сооружений. — Технология простая: всю воду, откачанную из шахты, мы собираем в резервуаре — усредняем ее. Потом она перетекает на флотационные установки. Там чистая вода отделяется от грязи. Затем попадает на целый каскад фильтров. Там из нее уходит даже самая мелкая фракция, химия, остается просто вода. Ультрафиолетом убиваем органику. Всё. Вода безопасна. Основная часть идет на внутренние нужды предприятия, излишки — в ручей.
Как я понимаю из объяснений инженера, все дело во «флотации». Именно она — новшество, делающая установку самой современной из существующих в угольной отрасли России на сегодняшний день.
– Давайте сразу переведем термины с технического языка на русский? Флотация — как это объяснить простыми словами?
– Это вода, насыщенная воздухом. Пузырьки. Снизу в большую ванну нагнетается воздух. Вместе с пузырьками все загрязняющие вещества, находящиеся в воде в виде взвеси, поднимаются на поверхность.
– Джакузи?
– Что-то вроде.
В здании очистных сооружений установлена не одна «джакузи», а сразу несколько. Каждая — высотой в двухэтажный дом. Булькают и фыркают по очереди. Сверху на воде — воплощенный кошмар эколога: черная зловонная жижа.
– Грязь — вот эта черная масляная пленка на поверхности, — показывает Денис. — Ее собирают, отжимают, сушат. Получается кек.
– Как?
– Не «как», а «кек». Такой продукт. Сушеная грязь. Он тоже не пропадает. Его анализируют. Если в нем оказывается много ценных химических соединений — перерабатывают. Если это просто уголь — дешевле использовать в качестве топлива. Сжигаем тут же, в местной котельной, на предприятии.
Специалисты уже подсчитали, сколько грязи будет оседать на фильтрах новых очистных сооружений. 2 тонны угольной пыли в год, 6,5 тонн нефтепродуктов. Остальное — по мелочи.
– Говорят, что тут воду очищают до «рыбохозяйственного» состояния. Очень расплывчатый термин.
– Нормативы у нас есть. Технические регламенты, требования. Но это сложно. Если попросту — то в ручье Лепёха теперь снова может водиться рыба. А Лепёха впадает в Черновой Нарык. Раньше была речка, богатая хариусом. Надеюсь, скоро снова восстановится.
Шахта «Усковская». Фото: Павел Лавров / «Русская планета»
Шахта «Усковская». Фото: Павел Лавров / «Русская планета»
Открывают новенькие очистные с помпой. Ленточка — красная, шарики — воздушные. Речи — в меру торжественные. Самое интересное — потом, когда гостям дают сравнить воду «до» и «после» очистки, что называется, органолептически. На запах, на вид, на ощупь, чуть ли не на вкус.
– Не отхлебывать! На всех не хватит! — шутливо кричит кто-то в рядах собравшихся.
– Вода — это наше будущее, это наше прошлое, это наша жизнь. И то, в каком состоянии находятся водные объекты, очень важно, — рассуждает Нина Вашлаева, заместитель губернатора Кемеровской области по экологии. — Какую воду мы пьем? Это же касается всего населения. И мы чувствуем ответственность. Не только за нашу промышленную Кемеровскую область, но и за соседние регионы, расположенные ниже по течению. Очень многое зависит в Сибири от того, какую воду сбрасывают в реки наши предприятия — заводы, шахты. Это же понятно: запуская новые очистные сооружения, мы улучшаем состояние наших водных объектов. И в первую очередь — бассейна реки Томь.
– И как результаты? Вода чище?
– Я не знаю, как у вас тут в верховьях, а вот в Кемерове это очень хорошо заметно. Основным показателем состояния водных объектов является что? Состояние рыбных ресурсов. И когда в реке начинают водиться рыбы, которые способны жить только в чистой воде, это радует. У нас вода нравится даже очень капризной рыбе. В Томь вернулись таймень и хариус. Представляете? Хариуса ловят в Томи! Такого уже лет сто не было!
Обсуждая степень загрязненности кузбасских рек, экологи опять переходят на узкоспециализированные термины. У нас в области есть сильно загрязненные, среднезагрязненные воды. Но ситуация год от года улучшается.
– Мы за последнее время не один десяток очистных сооружений запустили на территории Кемеровской области, — уверяет Нина Вашлаева. — И те сооружения, которые мы запускаем в нынешнем году — это признак того, что с водопользователями и природопользователями идет целенаправленная, планомерная работа. Вспомните запуск второй очереди очистных сооружений в городе Новокузнецке. Посчитайте, сколько очистных мы ввели в строй на угледобывающих предприятиях с 2008 года.
16 очистных комплексов на 16 шахтах региона. Правда, не все они — столь современны и эффективны, как те, что построены на Усковской. Это совсем новый технологический комплекс.
– Что такое были старые сооружения? Это отстойник с реагентом, потом фильтр грубой очистки, в лучшем случае еще и ультрафиолетовые лампы, чтобы убить органику. Долго и некачественно очищалась вода. Здесь флотация помогает отсеять мелкую фракцию водной взвеси. Вода становится чище, инженеры не дадут соврать — в 10 раз по сравнению с традиционной схемой очистки, — уверен Сергей Степанов, руководитель дивизиона Уголь компании Евраз. — Мы по каждому реагенту ведем четкий контроль и достигли высоких результатов. Укладываемся в самые жесткие показатели и требования, которые нам предъявляют контролирующие органы. Это работает.
Чистая вода. Фото: Павел Лавров / «Русская планета»
Чистая вода. Фото: Павел Лавров / «Русская планета»
Если раньше нормальным считалось очистить сточные воды от крупных примесей, то теперь экологи и природоохранные организации этим не довольны. Требуют, чтобы очистка стоков ультрафиолетом была обязательной, чтобы убирать из воды лишнюю органику. Больше требований стало к фильтрам для улавливания взвешенных веществ. Теперь требуют удалять еще и минеральные соединения, нехарактерные для ручьев и речек.
– Вода подземная и вода в реке совершенно разные. Вроде бы, она вся чистая. Но! Подземная вода вымывает те породы, в слоях которых она находится. И в ней есть соли, микроэлементы, — объясняет заместитель губернатора. — Вот, например, глинистая муть или угольная пыль — брать их в расчет или нет? С одной стороны, вода идет визуально грязная, мутная, порой даже черная. Но это же природная грязь. Она для живых существ не опасна. Уголь осядет. Глина осядет. Получится донный ил. Так бывает в природе. А некоторые загрязняющие вещества никто и не заметит. Растворы магния, железа, серы. А их надо посчитать. В воде из шахты — 5–6 ПДК железа, как правило. Если такую воду сбросить в реку, рыбе это не понравится.
Для каждого предприятия ступени очистки разрабатываются и проектируются индивидуально. Потому что нет в мире одинаковой воды. На шахте Усковской — шахтовые воды насыщены железом и угольной пылью. На соседней Ерунаковской — железа меньше, пыли больше, но есть соединения серы и магния в недопустимых концентрациях.
– Это природная вода. Что в ней может быть агрессивного? Но сбрасывать ее в ручьи без очистки — все равно, что наливать минералку в аквариум. Рыба в ней жить не будет, — резюмируют экологи.
В результате промышленных процессов в воду попадает не так много грязи. Нефтепродукты — остатки смазки с механизмов: добычных комбайнов, транспортеров и так далее. Взвешенные вещества — дробленый уголь и порода из дренажной системы. Нитраты и сульфиды — от взрывных работ. Любая химия, привнесенная человеком, оказывает больше негативного воздействия на окружающую среду, чем любой самый черный уголь.
Отделять химию от природных загрязнителей в угольной отрасли уже научились. Показатели хоть и сложно поддаются анализу из-за статистических погрешностей, но все равно имеются: сбросы снизились на треть. Не сразу. За несколько последних лет.
– Свежей воды мы стали брать меньше для технологических нужд. Это при том, что объемы производства растут. Просто мы научились очищать ее и очищенной направлять обратно в производственный процесс, — уверяет Максим Епифанцев, директор по координации природоохранной деятельности Евраза. — Второе — мы научились извлекать из отработанной воды больше загрязняющих веществ. И третье — мы не выбрасываем то, что извлекли из воды. Какие бы химические соединения там не были, из них можно извлекать пользу в производстве.
О перспективах строительства угольщики и представители областной администрации говорят уверенно: очистные сооружения на Усковской — первая ласточка из комплексов нового поколения. Теперь, когда есть реально работающий объект и технология освоена до нюансов, остается только строить. В планах — оснастить более совершенными, современными системами очистки все предприятия угольной отрасли Кузбасса.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости